В родне Бориса Татушина было немало футбольных людей.
Его дядя, Николай Морозов, работал в «Спартаке» администратором, а
двоюродные братья Анатолий и Виталий выступали за красно-белый дубль.
Виталию Морозову даже довелось провести три игры в основном составе.
Наконец, племянник Бориса Георгиевича Виктор Вотоловский защищал цвета
московского «Динамо».
Но и партнеры относились к нему по-родственному.
Алексей Парамонов отмечал: «В жизни Борис был очень скромным, никогда
ни на кого не повышал голоса, вызывал к себе симпатию у всех, с кем
общался. Даже когда стал олимпийским чемпионом, в его поведении не
появилось и тени зазнайства». Сергей Сальников придумал ему прозвище
Тейлор, что в переводе с английского означает «портной»: поскольку все
футболисты в советские времена считались любителями, то таковой была
«основная профессия» Татушина.
Ну а футбольные качества правого крайнего никогда не
ставились под сомнение. Никита Симонян дал такую характеристику
товарищу по нападению: «Он будто родился в «Спартаке». Мы сразу
оценили его по достоинству: высокая скорость, дриблинг, финты. В паре
с Анатолием Исаевым, правым полусредним, они неизменно прорывали
оборону соперника, настолько согласованны были их действия. Уследить
за этими техничными игроками было крайне сложно.
Борис создавал справа много острых моментов в любом
матче. Интересно, что, придя в команду, он абсолютно не владел левой
ногой. Но на тренировках работал без устали - у стенки, у батута.
Набивал левую ногу, набивал... В конце концов заставил работать ее,
почти как правую. И игра его стала разнообразнее».
Умение Татушина забивать важные голы признавали и
соперники. Тренер ЦДСА Григорий Пинаичев в беседе с Константином
Есениным одним из самых памятных для себя матчей называл игру со
«Спартаком» на финише чемпионата 1955 года: «Казалось, серебряные
медали уже у нас в руках,
но за две минуты до конца Нетто отобрал мяч у нашего
Рыжкова, пошел вперед и ударил в левый дальний угол. Разинский поймал
момент, бросился на мяч, но тот угодил ему в грудь, отскочил, и
набегавший Татушин сравнял счет. Мы потеряли шансы на второе место».
Николай Старостин писал в книге «Звезды большого
футбола»: «Борис Татушин (№7) играл в окружении партнеров, менее
расположенных к диспетчерским обязанностям, и потому часто брал на себя
роль зачинателя атаки. Его игра была эффектной и вместе с тем очень
полезной. Он забивал несколько меньше, чем Ильин, но зато больше
участвовал в тех тактических хитростях, которые прославляли команду.
Он был создан для большего, чем сделал в футболе, но,
подобно Прокофьеву и Демину, не совладал с той известностью, которая
легла на его плечи.
В 25 лет он был дисквалифицирован на три года. Ему не удалось восстановить свою работоспособность после снятия дисквалификации».
Борис Татушин стал жертвой тех же обстоятельств,
из-за которых в места заключения отправился Эдуард Стрельцов. Власть
предержащие ради «воспитательных целей» наказали спортсменов гораздо
строже, чем они того заслуживали. А ведь останься в футбольном строю
Стрельцов, Татушин, пострадавший вместе с ними Михаил Огоньков,
сборная СССР, по мнению специалистов, вполне могла бы взять медали на
чемпионате мира 1958 года. К слову, за главную команду страны Татушин
провел больше матчей, чем Сальников или Симонян.
Случившееся наложило отпечаток на дальнейшую жизнь
Татушина. Тренером он работал в периферийных клубах или в массовом
футболе, после распада Союза не пользовался таким вниманием, как многие
другие ветераны. Впрочем, к беседам с журналистами и сам был не очень
расположен.
|