Комментируя в еженедельнике «Футбол» чем­пионство «Спартака» в 1962 году, писатель Юрий Трифонов нашел такие слова: «Из хаоса, из сумбу­ра, из первозданной глины, из имен громких и ни­чего не значащих, из вчерашнего и завтрашнего, из мысли, которая была цементом и соединила все воедино, из огромного желания, из здорового спортивного честолюбия, из жажды игры, из при­ходящей молодости и уходящей молодости - про­ступали очертания, сначала неясные, потом все бо­лее отчетливые. Сначала возникала одна линия, потом другая, и наконец, мы увидели целое. И пе­ред концом турнира, когда все безмерно устали, когда, казалось, подошли к исходу силы Анатолия и Юрия, Игоря и Галимзяна, Геннадия и Валерия, и всех остальных, каждого в отдельности, именно в это время вступили в действие силы вновь рож­денного, вернее, возродившегося целого, которое называется командой «Спартак». И команда «Спартак» победила!»

Разумеется, и без упоминания фамилий узнавае­мы Нетто, Хусаинов, Логофет. Но в других случаях теперь остается только догадываться, кого имел в виду автор. Крутикова или Масленкина? Фалина или Севидова? Рейнгольда или Дикарева?

Центральный защитник Валерий Дикарев пришел в «Спартак» из бакинского «Нефтяника», который выступал в классе «Б». Несмотря на резкий выход на новый уровень, дебютант сразу занял место в основном составе красно-белых, завоевавших в 1961-м бронзовые награды. А через год к ним прибавились золотые. Геннадий Логофет говорит о своем партнере:

- Пожалуй, тот чемпионский сезон был для Дикарева в «Спартаке» самым лучшим. Чтобы болельщикам XXI века легче было представить Валерия, скажу, что по игре он напоминал Игора Митрески - взрывной, в меру жесткий, ноги здоровые, головой играл прилично. Сначала действовал в центре обороны вместе с Анатолием Масленкиным, потом - с Алексеем Корнеевым. Помню, квартиру ему дали на Кутузовском проспекте, что по тем временам было большой редкостью. Впоследствии он развелся с женой и жилье оставил ей, а другое получил в Черемушках, где по соседству жили Галимзян Хусаинов, Юрий Севидов, позже Николай Осянин. Как и многие другие футболисты, собирал пластинки, в основном джаз. Ну, и погулеванить любил, не без этого...

Спартаковский врач Борис Болотов о Дикареве вспоминает так:
- Я мало с ним общался, но уже с первого взгляда было видно - человек, привыкший к несколько иному жизненному укла­ду, чем большинство спартаковцев. Возможно, ему не хватало волевых качеств. Как правило, на выезде я жил в одном номере с Николаем Петровичем Старостиным, и мы обменивались мнениями об игроках. Так вот, рассуждая о Дикареве, сходились на том, что парень способный, но ему надо бы добавить профессионального отношения к делу.

В сборную СССР Дикарева вызывали несколько раз, но там ему трудно было конкурировать с набравшим силу армейцем Альбертом Шестерневым. А из «Спартака» Валерий ушел не по собственному желанию. Вновь предоставим слово Геннадию Логофету:
- В 1967 году я уезжал на очередной матч со сборной, а когда вернулся, жена прямо в аэропор­ту меня ошарашила новостью: старший тренер Никита Павлович Симонян отчислил Алексея Корнеева, Валерия Рейнгольда, Юрия Семина и Валерия Дикарева. «Спартак» без сборников иг­рал в Ташкенте, и чем-то эта четверка вызвала тренерский гнев.

Поначалу Дикарев еще оставался в спартаков­ской системе - благовещенский «Амур» относился к тому же обществу. Пробовал себя и в качестве арбитра. Но, видимо, как и говорили знавшие его люди, не хватило воли, чтобы найти свое место в жизни. И ветеранским футболом он так и не ока­зался охвачен - доходила информация, что Вале­рий работал то грузчиком, то дворником...

Не сказать, что судьба Дикарева типична для мастеров того поколения. Однако и исключи­тельной ее тоже нельзя назвать. Бывший защит­ник «Спартака» и сборной ушел из жизни, пре­одолев шестидесятилетний рубеж, практически в забвении.