Всю жизнь он делал свою игру. Ему мешали. Очень.
Никого из всех замечательных футболистов не было жалко так, как
Гаврилова. Он столь неуклюже, несовременно падал, утыкаясь своим
длинным носом в часто плохонький газон, что становилось страшно.
Страшно от того, что иные-то катались, ползали и плакали - Гав-рилов
просто лежал. И вот когда он так замирал, становилось ясно: дела плохи.
Юрий Васильевич относился к той категории мужчин (впрочем,
единственной), которые в своей работе идут до конца.
Спартаковские болельщики помнят Гаврилова как
человека непреклонного. Хотя бы потому, что он совершенно не стремился
в стиле раннего Бесчастных наказать соперника нефутбольными
действиями. Было одно исключение - так тогда все вместе пихались,
потому как за Черенкова.
К Феде Гаврилов относился, как к младшему брату. Они
и вправду понимали друг друга по-родственному. Но ведь, как известно,
даже для матери каждый ребенок прекрасен по-своему. Гаврилов и
Черенков, являясь футбольно близкими людьми, отнюдь не повторяли друг
друга.
Нет, мужество, приверженность к фэйр плэй, интеллектуальная игра отличали обоих. Разница - в другом.
Гаврилов - скорее стратег, Черенков - тактик.
Гаврилов намечал, Черенков творчески использовал. Без одного не было бы
другого. Однако стоит учесть, что до какого-то момента даже Лобановский
Черенкова в сборную брал - Гаврилову с приходом Валерия Васильевича в
главной команде страны места не находилось. И наоборот: ранее при
Бескове из «полевых спартаковцев» в сборной остался лишь Гаврилов. В
чем тут дело?
В том, что Юрий Васильевич всегда являлся не только
воспитанником Константина Ивановича, но и своеобразным Бесковым на
поле. Неслучайно мэтр, приняв в начале 90-х «Асмарал», сразу же призвал
39-летнего Гаврилова под странноватые московско-иракские знамена.
Причем полузащитник принял приглашение, совершенно не вспоминая про
свое изгнание из стана красно-белых перед сезоном-86. Потому что они с
Бесковым одного поля ягоды. Каждый по-своему стремился создать в
конкретной игре из конкретной команды мыслящий организм. Что это такое?
Попробуем объяснить.
Прекрасен лозунг: «Каждый воин, знай свой маневр!» Но
он - для киевского «Динамо». При Бескове «Спартак» исповедовал другое
правило: «Каждый воин, твори свой маневр».
Важно отметить, что всеми качествами обычного
хорошего игрока Гаврилов обладал. Например, был почти безупречен в
остановке мяча, хлестко бил с обеих ног (причем мог выстрелить, как из
пушки, - однажды в матче с ЦСКА с 30 метров неожиданно потряс
перекладину), умел выдвинуться вперед в качестве типичного центрального
нападающего и побороться на «втором этаже» - однако все это совершалось
по мере необходимости. Постоянным же оставался пас, удобный, под ногу,
позволявший партнеру ударить и забить.
Именно в качестве пасующего Юрий Гаврилов и пребудет
в истории советского футбола. Недаром великий Игорь Нетто столь горячо
приветствовал появление в спартаковской команде скромного динамовского
дублера. И пусть Игорь Александрович играл несколько глубже, нежели
Юрий Васильевич, суть не менялась: необходимо отпасовать товарищу, дабы
тому в итоге было комфортно поразить цель. Мяч требовалось довести чуть
ли не до линии ворот неуступчивого соперника. А уж тогда - закатить.
И Гаврилов закатывал: и «Хаарлему», и «Арсеналу», и
еще много кому в национальном первенстве, ставши в 1983 году главным
голеадором страны. Но все-таки и в том сезоне он оставался прежде всего
мастером паса. Причем его передачи решительно выделялись на общем
фоне. А фон в советском чемпионате выглядел роскошным. По-крайней мере
два плеймекера из союзных тогда Киева и Тбилиси в понимании игры не
уступали спартаковцу. Буряк и Кипиани - превосходные футболисты. Вообще
есть мнение, что грузин и украинец смотрелись на поле совершеннее
москвича. Однако нужно понимать: это совершенство было связано с
последними исполнителями, имевшимися у них под рукой. Гаврилова же года
два понимал лишь Ярцев,
но пара лет - так мало для настоящей футбольной
связки. Когда же возмужал Родионов, уже играл Федор Черенков, которого
сам Юрий Васильевич и вырастил - только никто этого не заметил.
Стойкий, сутулый, несколько неуклюжий Гаврилов на самом деле воспитал
собственным примером целое спартаковское поколение. Характерный штрих:
после недавнего матча ветеранов «Спартака» с киевлянами Вагиз
Хидиятуллин, долго подбирая слова, выдавил со своей неизбежно светлой
улыбкой: «А хорошо, что Гаврилов забил!» А то плохо!
Очень даже хорошо, что и на пороге 50-летия человек
не разучился забивать. Но чрезвычайно важно осознать следующую
непреложную истину: Юрий Гаврилов - наше национальное достояние. Его
успешная работа в Африке говорит о том, что в скором времени классный
игрок может превратиться в перспективного тренера. Однако его
становлению нужно обязательно помогать. Юрий Васильевич должен
работать не в «ДРугих» Конго, а в России, причем на солидном уровне...
|